| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
Главная » 2010 » Декабрь » 11 » Эффект бабочки (Часть 3. То, что не завтра - всегда потом…)
21:08 Эффект бабочки (Часть 3. То, что не завтра - всегда потом…) |
Злые слезы наворачивались на глаза, душила обида, но Димка стоически игнорировал следующие двадцать звонков Никиты.Название: "Эффект бабочки"
Автор: Lere_Erkham
Бета: Saionary
Пейринг: м/м, есть немного гета
Жанр: романс, мистика (кое-где и кое-как)
Рейтинг: будет NC-17
Статус: ЗАКОНЧЕНО
Предупреждения: Заявка № 2. Cinichka
Наш мир, юноша, разбирая старые вещи (или после смерти родственника или переехав в старый дом), находит фотоальбом и медальон (можно дневник), где видит молодого человека очень интересной наружности... А затем начинает фантазировать про него))) дальше сталкивается с очень похожим где-нибудь и... еще ему сняться эротические сны)))
“Теория хаоса гласит – взмах крыла бабочки на одном конце земного шара может вызвать ураган на другом”
ссылка на Часть 1.
Вторая часть начало окончание
Часть 3. То, что не завтра - всегда потом…
Домой Димка вернулся уже затемно. Родители только поинтересовались, как все прошло и больше ничего, а вот Таня… Танюша вцепилась, словно клещ и орала благим матом, пытаясь выяснить, кто тот красавчик, и как долго они встречаются. Тот факт, что они встречаются, не подлежал сомнению – она же видела, как они целовались у подъезда. Димка только тяжело вздохнул, помянув матом тот день, когда захотел сестричку и попросил родителей «купить» ее в «капустном» магазине, и признался, что да, они встречаются, а все подробности позже. Таня еще немного поныла и отстала.
Димка принял душ, выпил горячего чаю и растянулся на кровати, блаженно вытянув ноги, вспоминая события воскресенья.
Утром никто не сказал ни слова слова по поводу того, что они с Никитой своими стонами помешали остальным видеть сладкие сны, правда Женя уж очень косилась на шею Никиты, на которой красовалась россыпь засосов, но и она молчала в тряпочку.
Елизаровы-старшие вполне радушно попрощались и пригласили в гости на следующие выходные, на что Димка немного смущенно ответил, что подумает. Никита заулыбался, но ничего не сказал. Наденька же торопливо зашептала на ухо, что она за них очень рада, и пригласила в свою очередь к себе в гости, проследив, чтобы Дима записал и номер, и адрес в телефонную книгу.
Дорога домой прошла однозначно веселее, чем в сам поселок, Димка чувствовал себя намного раскованнее и не стеснялся шутить и комментировать все, что они проезжали.
У подъезда Никита лишь легко поцеловал Димку, практически вытребовав обещание позвонить, когда все уляжется и родные налюбуются на отсутствовавшую все выходные «кровиночку». Дима рассеянно покивал головой, все еще отходя от насыщенных событиями выходных, но согласился. Ему было все в новинку, и он никак не мог решить, как лучше вести себя с Елизаровым в дальнейшем. Статус «девочки» его не особо устраивал, а как может быть по-другому, он не знал.
В дверь тихонько поскреблись. Дима с любопытством приподнялся на локтях и крикнул: «Войдите». Танюша, с трудом удерживающая в руках тяжелый поднос с чаем и булочками, проскользнула в комнату.
- Димочка… - ласково начала сестричка, заставив Димку вполне резонно опасаться за собственное здоровье. Еще не было ни одного случая, чтобы фраза, начинавшаяся с «Димочка», звучавшая из уст его сестрицы, предвещала хоть что-то хорошее. Ни разу.
- Что?.. – так же осторожно задал вопрос Дима. Танюша смутилась, всунула ему в руки чашку и уселась прямо на ковер перед его кроватью, уставившись влюблено-хитрыми глазами на брата.
- Рассказывай. Все.
Дима горестно застонал. Нечего было и рассчитывать, что мелкая егоза про все забудет или хотя бы оставит допрос на другой день. Не-е-ет. Ей надо все и сразу.
- Что рассказывать? – прикидываясь «валенком», невинно поинтересовался Дима.
-Все. Ай! – Таня скорчила злобную рожу, дернула рукой и чуть не пролила кипяток себе на ноги.
Дима фыркнул, глядя на убегающую в ванную сестру, но задумался над тем, какую же версию своей любовной эпопеи ей преподнести. Решил, что безопаснее будет сказать то же, что и Наде.
Таня вернулась, еще более решительно настроенная узнать «усю правду-матку», а потому Диме пришлось выложить (якобы нехотя и прикидываясь, что делает сестре огромное одолжение) историю знакомства, умолчав, правда, о дневнике и снах на протяжении года.
О дневнике «Ромео» он, кстати, и Никите ни слова не сказал. Посчитал, что ему вряд ли будет интересно, что он раскопал в залежах хлама на чердаке. Правда, была мысль, что стоит признаться, но потом мнительность и смущение взяли верх, и Димка решил, что еще все впереди и расскажет Елизарову эту историю потом.
Таня, довольная посвящением в личную жизнь брата и давшая слово, что родителям «ни-ни», умотала к себе в комнату, а Дима, слегка трясущимися руками, набрал номер Елизарова.
- Слушаю, – после третьего гудка отозвался усталый голос.
- Кит, привет. Это Дима, – почему-то Диме очень понравилось называть Никиту по примеру Наденьки Китом. Это давало какую-то иллюзию причастности к семье Елизаровых, и звучало намного лучше, чем официальное Никита Александрович.
- Привет, малыш, – голос Никиты моментально растерял все те недовольные нотки, стал более мягким, ласковым, заставив Димку судорожно облизать губы. – Ну, как там?
- Нормально. Мама с папой ничего не сказали, а вот Таня…
- Таня? Твоя сестра?
- Угу. Таня видела нас, когда мы уезжали и…
- И-и?.. – не понял Никита.
- И как мы целовались, тоже видела.
- Бля. Гм.. прости. И что Таня?
- Заставила рассказать всю правду. Ну, я и рассказал. В смысле, тот вариант, что и Наде. Я не говорил, что мы… что мы ехали к твоим родным не как пара, а по договору, – немного сумбурно объяснил Дима, и ему почему-то стало обидно. Обидно за то, что он так и не узнал, пара ли они теперь или нет? Он столько раз сам говорил «Все окей, детка, я позвоню» и никогда больше не звонил, что теперь чувствовал себя в подвешенном состоянии. Словно внутри маленький червячок сомнения грыз норку, заставляя отрицать все разумные доводы.
- Умница. Вряд ли ей сильно понравится такое начало, – хмыкнул Никита, не уловив изменений в настроении Димы. – И как она отреагировала?
- Нормально. Она у меня яойщица и теперь от радости по квартире едва не скачет, – буркнул Дима, который уже и не рад был, что позвонил.
- Не знаю радоваться за тебя или сочувствовать, – фыркнул Никита, явно веселясь такому факту и даже не подозревая, что за тараканы шебуршатся в голове у Киреева. – Впрочем, главное, чтобы она помалкивала и не болтала родителям.
- Да, – Мнительность или недостаток общения с Никитой сделали своё дело: Дима понял только то, что Елизаров не хочет огласки своей ориентации. И бросил трубку.
Злые слезы наворачивались на глаза, душила обида, но Димка стоически игнорировал следующие двадцать звонков Никиты. Нет, он не считал их, нет – просто смотрел на экран, кусая губы и уговаривая себя не думать о том, что сказка оказалась из разряда про тыкву.
***
Ночью Димка практически не спал, ему в каждой тени виделось укоризненное лицо Никиты, а потому знакомые пять ноль-ноль на экране часов стали своеобразным сигналом для уставшего парня, тут же провалившегося в беспокойный сон.
«I can feel you falling away
No longer the lost
No longer the same
And I can see you starting to break
I'll keep you alive
If you show me the way
Forever - and ever
The scars will remain
I'm falling apart
Leave me here forever in the dark»
(Breaking Benjamin «Give Me a Sign»)
- И кто там так жаждет «остаться наедине с вечностью»? Да еще и во тьме? Кому там не спится? – недовольно пыхтел Киреев, проснувшийся от громкой трели и теперь пытавшийся выковырять мобильный, затерявшийся где-то в недрах одеяла. – Да…
- Дима? – осторожно спросили на том конце провода.
Димка, услышав такой знакомый и ставший практически родным за этот год голос, растерялся. Из его головы почти напрочь выветрилась вчерашняя безобразная истерика, оставив после себя осадок горечи и недоумения: как его угораздило?
- Д-да, Кит, я слушаю.
- Ммм… - чуть помолчал Никита, собираясь с мыслями. – Дим, ты прости, но я кое-что не понял вчера. Мы можем встретиться и поговорить?
-Да, конечно. Где и когда?
- Я заеду за тобой через полчаса, хорошо?
Через полчаса? Это который же сейчас час?.. Быстрый взгляд, брошенный на часы, заставил Митю удивленно захлопать ресницами.
Мамочки… Впервые за долгое время Димка проспал до полудня. Вот оно счастье – каникулы.
- Да-да, я успею. Только… - мда. Никита отключился.
***
Любопытная Танюша хвостиком ходила за бегающим по квартире Димой, который не мог отыскать сначала свои любимые льняные брюки, потом утюг, а под конец и рубашку. С горем пополам собравшись и показав кулак любопытной сестренке, которая спросила, а приведет ли он ЕГО домой, Дима выскочил из квартиры.
Никита, как и в прошлый раз, стоял, облокотившись об капот машины, и курил. Легкое чувство дежавю заставило Диму удивленно замереть в метре от Никиты. Елизаров видимо тоже оценил комичность ситуации, потому как, усмехнувшись, быстро приблизился и склонился для поцелуя. Но не поцеловал.
- Можно?
Ч-чего? Он о чем? Какие могут быть «можно»?
- Нужно, – улыбнулся Дима и сам потянулся к губам Кита.
Разорвав поцелуй, тот удовлетворенно хмыкнул и осторожно приобнял Диму на несколько секунд.
- Привет.
- Ну, привет, – облизывая губы, хмыкнул в ответ Митя. Такой способ приветствия ему явно нравился. Не нравилось только то, что это было перед его окнами. Хорошо, что сейчас родители на работе, а если …
- Куда хочешь поехать?
От такой постановки вопроса Дима смутился, потому, что в голове был только один вариант. И он явно не предполагал долгих разговоров «за жизнь». Почувствовав, как краска заливает щеки, Дима сумел только выдавить: «Куда хочешь» и отвести взгляд.
Никита тоже как-то подозрительно прищурился и невинным тоном предложил:
- Может, ко мне? Или…
- Да! – выпалил Димка и покраснел еще больше.
«И-д-и-о-т» - грыз себя Дима, уставившись невидящим взглядом в окно Хонды, пока Никита выруливал из дворика на проезжую часть. Точно, он – девчонка, нервная истеричная девчонка.
Елизаров только косился на хмурящегося парня, не делая попыток узнать в чем дело. Наверное, это и правильно, потому что, спроси он что происходит, получил бы в ответ бы порцию душевных терзаний и повод обидеться уже всерьез.
***
С момента прошлого Димкиного визита квартира ничуть не изменилась. Воспоминания о самом визите были не самыми лучшими фактами его биографии, вот Митя и не акцентировал на них свое внимание. Он просто с любопытством рассматривал все вокруг, пока Никита ходил ставить на огонь чайник. «Надо же хоть сделать вид, что я гостеприимный хозяин» - заявил Елизаров в ответ на скептически поднятую Димкину бровь и ушел на кухню.
Обстановка в каком-то странном стиле, сочетающим и классическую «советскую» стенку с модным диваном, и стол в стиле хай-тек и ручной работы полки. И везде книги. Их было много, даже на неискушенный Димкин взгляд. В шкафу, на журнальном столике перед диваном, на тех же полках. Такое количество литературы сначала озадачило Диму, но потом он присмотрелся к названиям и заулыбался. Чего только стоил один учебник политэкономии для студентов ВУЗа . Димка еще помнил то недолгое время, когда и у него сиротливо валялся этот учебник, выданный незнамо зачем студенческой библиотекой.
Никитины руки обняли его за талию, а к спине прижалось горячее тело.
- Скучаешь? - аккуратно прикусив самый кончик уха, поинтересовался Елизаров.
- Н-нет… - выдохнул Дима, буквально всей кожей ощущая толпу мурашек, бегущих в разные стороны от того места, где чувствовалось дыхание Кита.
- Ммм? – Елизаров развернул его за плечи и, внимательно заглядывая в лицо, спросил. – Тогда, может, скажешь, чем я вчера тебя обидел?
Дима рванул из объятий, но Кит держал крепко, явно рассчитывая получить ответ немедленно.
- Я… ничем. Все нормально, – попытался отвертеться Дима, не особо рассчитывая на успех.
- Ди-и-има… не ври, – не собирался так просто сдаваться Никита, продолжая удерживать парня, и, приподняв его лицо за подбородок, легонько провел языком по нижней губе.
Дима машинально облизнулся, на мгновение забыв, что собирался молчать, как партизан, и немного обижено выдал:
- Ты меня стесняешься?
- Я? – удивленно протянул Кит. – Я – нет. С чего ты взял?
Отнекиваться было поздно. Сказал «А», говори и «Бэ», а потому, стараясь не смотреть Никите в лицо, Дима сообщил, не скрывая своей обиды:
- Ты же сам сказал, что лучше бы Таня молчала и не рассказывала родителям про…
- Про… – повернув к себе Димкино лицо и внимательно глядя в глаза, протянул Кит.
- Про нас, – с вздохом закончил Дима. – Ты переживаешь за свою репутацию, да? Преподаватель-гей это… Эй, ты чего?
Дима ожидал любой реакции, но только не того, что Елизаров начнет хохотать. Он обижено дернулся, пытаясь вырваться из объятий, но Кит только сильнее прижал его к себе.
- Вот… глупенький…Да я не за себя, а за тебя переживал, – все еще пофыркивая, пытался объяснить Диме ситуацию Кит. – Я так сказал потому, что даже не представляю реакцию ТВОИХ родителей на… эээ… на то, что их сын встречается с мужчиной.
- А… а мы встречаемся? – тут же уцепился за интересующий его вопрос Дима, заставив Елизарова обеспокоено нахмуриться.
- А ты не хочешь? – Никита ослабил хватку, позволяя при желании вырваться из объятий, но Дима только сильнее прижался, уткнувшись носом ему куда-то в основание шеи.
- Хочу. Но боюсь, - еле слышно пробормотал Дима и поднял голову. – Я девчонка, да?
- Нет, - ласково улыбнулся Никита, погладив Диму по голове. - Ты не девчонка. Ты самый хороший, обожаемый мой мальчик.
- Угу. Я щас расплачусь и точно буду девчонкой, - пробурчал «обожаемый мальчик», старательно пытаясь скрыть улыбку. – Сопливой такой, сентиментальной блондинкой.
- И это все, что тебя так взволновало?
- Угу.
- Понятно. В следующий раз не молчи, если что-то тебя не устраивает, ладно? Я мысли читать за тридцать лет так и не научился, хотя с каждым днем все чаще ловлю себя на том, что стоило бы исправить пробел в образовании.
Дима улыбнулся в ответ, представив реакцию Кита на его, Димкины мысли. С каждым днем Митя все больше и больше напоминал себе озабоченного кролика и истеричную «блондинку» в одном флаконе. Неужели все влюбленные таковы?
Громкий свист сообщил о том, что чайник закипел, и Никита пошел заваривать тот травяной сбор, которым потчевал парня в прошлый раз. А Дима, еще раз напомнив себе, что все хорошо и глупость лечится ударами головы об стену, потопал следом за ним.
***
Чай с мелиссой и мятой не стоял на первом месте Димкиных любимых напитков, но отчего-то он не смог отказаться, когда Никита поставил перед ним большую кружку и мисочку с малиновым вареньем.
- Попробуй, Надя варила в том году. Грозилась, что мышьяку туда насыплет, если я не перестану таскать малину из миски, - Дима, представив Надю, варящую варенье в большой десятилитровой кастрюле и помешивающей его не менее большой ложкой, не удержался от улыбки. – Кстати, скоро поедем к ней в гости, она через неделю будет праздновать день рождения. Будут только родители и мы с тобой. На этот раз никаких сюрпризов с гостями.
Сначала Дима подумал, что ослышался. Ну не бывает же так, что только познакомились и уже в гости на семейный праздник приглашают. А потом острое чувство «родственности» затопило его с головой. Странно было ощущать, что люди, знакомые всего два дня кажутся настолько знакомыми и родными. «Родители и мы с тобой» - покатал на языке Дима и, удовлетворенный тем, как оно звучит, кивнул, соглашаясь на поездку.
- А что мы Наде подарим? Я ведь даже не знаю, чего бы ей хотелось… - спохватился размечтавшийся Дима.
- Придумаем что-нибудь, – отмахнулся Елизаров. – А если нет, то купим ромашку, три кило конфет «Белочка» и скажем: «Лучший твой подарочек – это мы».
- Надя оценит, – хихикнул Дима, представив, с какой скоростью ему пришлось бы убегать от Тани, попробуй провернуть такой фокус с ней.
- И не сомневайся.
***
Разморенный горячим чаем в не самый прохладный день, Дима удобно устроился под боком у Никиты. Приятно вот так, ни о чем не думая, сидеть рядышком на диване. О том, что можно и не только сидеть Дима подумал уже спустя минуты две, тогда, когда Никита осторожно начал гладить его по плечу длинными пальцами.
Осторожные поглаживания будоражили толпу мурашек, посылая их гулять по всему телу. Дима осторожно протянул руку, придерживая гладящую его руку, и потерся об нее щекой.
- Ки-и-ит…
- Ммм?
- Можно?
- Что «можно»? – чуть удивленно посмотрел на Диму Никита.
- Это… - шепнул Димка, потянувшись к его губам, целуя осторожно, несмело. И, оторвавшись спустя пару мгновений, уточнил. – Так можно?
- Ты не блондинка, ты - хитрющая лиса… Конечно «Да», лисенок.
«Лучше бы был блондинкой… Или нет?» - лениво промелькнуло в голове у Димы, прежде чем губы Никиты накрыли его собственные.
***
Зацелованный, с припухшими губами, Димка зашел к себе в комнату. Мама с отцом смотрели вечерний выпуск новостей, а потому совершенно не обратили внимания на слегка расфокусированный взгляд сына.
Жаль, конечно, что Никита не согласился продолжить увлекательное занятие, но, как ни крути, он был прав. Вряд ли Димкино тело оценило бы в полной мере все прелести повторного секса так быстро. У него и так немного ныло пониже спины, но этот факт не расстраивал и дискомфорта особого не вызывал. «Еще будет время»- утешал себя Дима, рассматривая в ванной небольшой засос на груди.
В двери тихонько поскреблись и после негромкого «войдите» в комнату с любопытной мордашкой заглянула Танюша.
- Оооо…- она заметила тот самый засос, который еще секунду назад гипнотизировал Дима, пытаясь заставить его исчезнуть силой мысли. Димка никогда не оставлял на своих девушках (как, впрочем, и они на нем) вот таких вот следов, а потому совершенно не представлял, каким образом его можно спрятать от вездесущих родителей.
«Вот блин. Сейчас визжать начнет» - раздраженно подумал Дима, заметивший взгляд сестрички и уже приготовился к звуковой атаке юной яойщицы, но та, хихикнув, махнула рукой и куда-то ускакала. Не успел Киреев обрадоваться, как мелкая егоза вернулась, демонстративно протягивая ему какую-то баночку. На вопросительный взгляд Димы она только лаконично пояснила: «Тоналка» и предложила помочь.
Все еще не совсем понимая, что это и с чем его едят, Димка позволил нанести крем на красноватое пятнышко и довольно отметил, что помогает. Краснота скрылась под тонким бежевым слоем крема.
- Спасибо, Танюха, ты настоящий друг! – торжественно провозгласил Дима, рассматривая себя в зеркале, и приватизировал бутылочку, прикинув, что она ему еще понадобиться, а мелкая купит себе новую.
***
Первая неделя июля пролетела почти незаметно. Киреев старательно отмалчивался куда и с кем он идет, а мама все так же настойчиво продолжала выпытывать имя той «девочки», которая так его приворожила. Искрящийся весельем взгляд Танюши тоже мало радовал, но мелкая держала язык за зубами и только хихикала, когда Димка в очередной раз срывался с места при первых звуках, извещавших о новом смс.
Никиту он видел почти каждый день, но все никак не мог насмотреться, нацеловаться. Ему было мало встреч на «час-два потрахались и домой», но по-другому пока никак не получалось. До учебного года еще почти два месяца, а потому время тянулось угрожающе медленно. А еще…
«Что ты думаешь насчет того, чтобы переехать ко мне жить?»
А еще Димка почти каждый вечер вспоминал это и все никак не мог решить, что бы он ответил, если бы Никита предложил вновь съехаться. Но Кит молчал, а Димка стеснялся напомнить.
***
В этот вторник был Надин день рождения. Димка ужасно волновался, дергаясь и переживая по любому поводу. Ему казалось, что Александр Никитич и Мария Олеговна только ради приличия сделали вид, что их все устраивает, и они не против такого «нестандартного» увлечения сына. Никита устало покачал головой и в сто первый раз повторил, что родители абсолютно не против, но даже ему не известны причины такого благосклонного отношения.
В восемнадцать ноль-ноль Димка, держащий в руках подарок для Наденьки, и Никита с тремя килограммами «Белочки» в целлофановом пакете стояли перед квартирой именинницы.
- Поздравляем! – дружно гаркнули парни, заставив открывшую двери Надю подпрыгнуть на месте.
- Вашу м-ма… гм… Ну, мальчики, я вам припомню… Кит, ты не забывай, что я отыграюсь. Димку, так и быть пощажу, а вот ты… Ты попал, братец, - зловеще протянула именинница, отбирая у довольного собою Кита пакет с конфетами и пропуская их в квартиру.
Мария Олеговна выглянула из кухни и приветливо улыбнулась Димке.
- Раздевайтесь, проходите, я сейчас вытащу из духовки курочку и приду, – и снова скрылась за дверью.
Александр, что-то сосредоточенно рассматривавший на полке в шкафу, обернулся к пришедшим.
- В-вечер добрый, - проблеял Дима, мысленно матюгнувшись на собственный беспричинный страх перед Елизаровым-старшим.
- Здравствуй, Дмитрий, – на удивление благосклонно поздоровался Александр, не меняя равнодушно-незаинтересова>нного выражения лица, которое уж никак не вязалось с его тоном. Димка озадачено моргнул, но подошел Никита, и его ненавязчивое присутствие за спиной прибавило парню уверенности.
Праздник и, правда, очень отличался от тех выходных в поселке. Члены семьи болтали, делились новостями, и даже Димка, поначалу отмалчивающийся, постепенно включился во всеобщее веселье. Он не привык вот так, в исключительно семейном кругу, проводить торжество. Странно, но отсутствие шумной компании и кучи выпивки нисколько не мешало ощущать себя счастливым.
***
- Знаешь, а мне понравилось, - выдал разомлевший Киреев, шагая по улице рядом с Никитой. Машина осталась в гараже около дома Наденьки, а парни решили прогуляться пару кварталов.
- Я рад, что вы с папой нашли общий язык, - согласился Никита, поддерживая пьяненького Димку за талию. – И как тебе наш дурдом без «посторонних элементов»?
- Меня все устраивает, забронируйте и мне палату, - с удивительно серьезным лицом начал Димка, но не выдержал и рассмеялся. – Кит, все замечательно!
- Вот и хорошо, – тихо сказал сам себе Никита, весь вечер насторожено наблюдавший за общением его «мальчика» и отца.
- Дим, мне нужно будет уехать на неделю-другую в командировку, – сообщил Никита, когда они уже стояли около Димкиного подъезда. - Помнишь, я говорил, что пишу статью для отцовского журнала? Так вот, для нее нужно еще интервью одного независимого аналитика, и я думаю, что выбранный мною человек замечательно впишется со своими комментариями.
Димка кивнул, он помнил про статью, хотя Кит упоминал об этом всего один раз. Александр Никитич был хозяином одного довольно известного издательства, которое выпускало журнал для специалистов в сфере аналитики, планирования и прогнозирования отдельных отраслей экономики, и Никита периодически («Когда батя пнет» - как выражался сам Елизаров-младший) писал туда заметки и статьи.
Радости факт командировки не прибавил, но Дима понимал, что это у него каникулы, а Никита не обязан бросать все свои дела ради их общения. Прикинув все «за» и «против», Киреев пообещал, что за это время никуда не влипнет, и со спокойной душой приготовился ждать.
***
Чем заняться студенту летом, когда нет работы и учебы? А если при этом любимый человек далеко? Все, что приходило в голову не вызывало никакого энтузиазма. Прогулки с друзьями не приносили такой радости, как раньше, да и многие из них разъехались по морям-океанам, предложение родителей поехать на дачу тоже было воспринято в штыки, а потому Димка целыми днями торчал за компьютером и играл в игры.
Когда Никита позвонил и сообщил, что появились новые обстоятельства, и он останется в том далеком городе N еще на пару дней, у Димки противно запершило в горле, но он, больно ущипнув себя за руку, только сказал ровным голосом: «Да, конечно. Раз надо, то оставайся» - и постарался не устроить безобразную истерику после того, как положил трубку.
Две недели без Никиты оказались удивительно тяжелыми, Дима и не предполагал, что ему будет так скучно и тоскливо. Ежедневные звонки Елизарова не помогали, а только заставляли еще больше грустить. Как продержаться еще неделю?
«Я точно сопливая блондинка» - думал Дима каждый вечер, засыпая в обнимку с подушкой.
***
- Мам, я дома, – крикнул Дима, открывая своим ключом двери, и столкнулся с Женей. Та гаденько улыбнулась ошарашенному парню, небрежно бросила: «До свидания, Сергей Степанович» и вышла из их квартиры.
Непривычно серьезный отец, стоявший у стены, схватил Димку за руку и поволок в комнату. Заплаканная мама сидела на диване в зале и капала себе в стакан валерьянку.
- Димочка… Как ты мог… - причитала мама, трясущимися руками держа стакан. Димка непонимающе округлил глаза и вдруг заметил лежащую на столе пачку фотографий. Ту, где он с Никитой целуется и еще много других. Но откуда…
«…тогда, в клубе, она нас сфотографировала на камеру мобильного телефона и показала эту фотографию моим родителям…»
- Дмитрий, это правда? Ты действительно спишь с мужчиной? – вдруг, резко дергая Диму за руку, заорал отец. Отрицать не было смысла, там все было видно.
- Да, я люблю его.
Звонкая пощечина почти сбила Димку с ног. Удар у отца все-таки был не слабый.
- Димочка, это ведь лечится?.. – пыталась наставить его на путь истинный мама, размазывая по щекам тушь и стараясь не смотреть на фотографии. А отец… То, что он говорил, Дима предпочел бы никогда не слышать вообще.
Женя пришла полчаса назад и, показав Киреевым-старшим фотографии, сказала, что Дима соблазнил ее жениха и теперь всячески шантажирует, стремясь с его помощью получить более высокие балы в университете и деньги на гулянки. Сказала, что они с женихом подадут заявление в милицию и тогда…
Недосказанность и хорошее воображение сделали свое дело. Сергей Степанович избил Димку и запер в комнате, отобрав мобильный и компьютер. Он ни на секунду не поверил, что Дима никого не шантажировал, что он любит Кита, продолжая орать, что лучше бы у него не было сына, а такая мразь ему не нужна.
Утром, когда отец чуть успокоился и перестал следить за каждым его шагом, конвоируя даже в туалет, Дима собрал свои вещи в ту самую спортивную сумку, с которой ездил на дачу к Елизаровым, и ушел из дома. Жаль только, что мобильный с номером Кита остался дома.
***
Когда в одиннадцать ночи на своем пороге Толян увидел Диму, сказать, что он удивился, значит, ничего не сказать. Но друг не отказал Димке, выглядевшему похуже любого киношного зомби, в просьбе пожить у него несколько дней. О причинах, побудивших спокойного и рассудительного Киреева уйти из дома, Толик деликатно не спрашивал, здраво рассудив, что ему ничего сейчас не скажут, но пообещал никому не говорить, что тот живет у него.
Два дня Дима сидел и тупо смотрел в окно, размышляя о подлости человеческой. У него никак не укладывалось в голове, что его родители так поступили. Как они могли вот так безоговорочно поверить абсолютно посторонней женщине и совершенно проигнорировать его слова.
«Мы тебя любим сынок» - оказалось пустышкой. Любовь – это не ширма, которую можно подвинуть, и не ошейник, который надевают родители на детей якобы потому, что те им обязаны.
«Мы все понимаем», - ложь. О каком понимании может идти речь, когда вместо того, чтобы выслушать, тебя бьет родной отец?
«Ты наша кровинка», - бред. Своему ребенку не говорят, что лучше бы он умер в детстве, когда вдруг обнаруживается, что он не вписывается в общепризнанные рамки.
Дима понял, что раньше, когда он думал, что одинок потому, что у него нет ста друзей, он очень сильно ошибался. Друзья – дело наживное, они то приходят, то уходят, очень редко идя с тобой по жизни рядом.
А родители… Родители – это то, что боготворит любой ребенок, это пример, идеал маленького человечка, на который он бессознательно равняется всю жизнь. И когда под этим эталоном разрушается постамент, понимаешь, что ты никому не нужен, ты появился на свет просто потому, что «порвалась резинка», «аморально делать аборт» или чтобы «быть как все».
Толик едва уговорил Митю, пребывавшего в полнейшей апатии, пойти в больницу проверить, нет ли где перелома, да помог смазывать ссадины. Димка шипел, но соглашался.
На все вопросы Толик получил ответы только на второй день. Дима, настороженно следивший за реакцией и передвижениями друга, тихо рассказывал о ссоре и ее причинах, готовый подняться и уйти, как только попросят. Жаль было бы терять того, кого можно назвать Другом, но и врать, что упал со стула, было противно.
Толик задумчиво пожевал губу и спросил, будет ли Димка пиво. Киреев от удивления чуть не упал с того кресла, на котором сидел и уточнил, слышал ли друг, что он ему сейчас рассказал. Толик невозмутимо сходил на кухню, достал из холодильника две бутылки пива, открыл их и, всучив одну Димке, сообщил, что ему плевать кто он – педик, инопланетянин или зубная фея. Дима – его друг и точка. А родители остынут и все поймут. По крайней мере он, Толик, на это надеется.
Правда, услышав имя Елизарова, Толян расхохотался, сказав, что теперь понял, почему Дима внезапно перестал прогуливать пары, неизменно приходя на первую пару.
Шутки шутками, но на душе у Димки изрядно полегчало.
***
Еще три дня прошли, как в бреду. Ему ничего не хотелось, кроме как почувствовать, что он нужен. А на четвертый день Димка решил сходить к Никите, в надежде, что тот уже вернулся из командировки. Толик вызвался быть сопровождающим, чтобы (как подумалось Димке) убедиться, что все действительно «по любви».
Дверь никто не открыл. Напрасно Дима раз за разом нажимал на звонок, дома никого не было.
Расстроенный Дима уныло посмотрел на двери и побрел к лестнице, когда его практически сбили с ног и прижали к стене.
- Лисенок, что ж ты творишь… - взъерошенный Никита зажал его между побеленной стеной и своим телом, целуя в перерывах между словами. – Я чуть с ума не сошел, когда сперва взял трубку твой отец и послал меня, а потом сказал, что ты исчез…
- Простите, но может, мы зайдем в квартиру? – раздался неуверенный голос из-за спины. – Тут скоро соседи выползут смотреть на нас, как на героев мыльной оперы.
Никита обернулся, встретился взглядом с совершенно спокойным Толиком и, кивнув, потянулся за ключами.
Уже сидя на диване в объятиях Никиты, Дима отстраненно слушал, что произошло с того момента, как он ушел из дома.
На следующий день мать, выпив все запасы валерьянки в доме, успокоилась настолько, что смогла адекватно воспринимать ситуацию и ужаснулась, вспомнив, что именно наговорила сыну. Так же она вспомнила, как ее муж чуть не прибил сына, швыряя его, как игрушку по комнате, и не обращая внимания на стоны боли.
Обеспокоенная мать бросилась к Диме в комнату, но там было пусто. Сын ушел, забрав с собой комплект сменной одежды, свои документы и несколько личных вещей.
Сергей Семенович тоже вроде как сообразил, что в гневе чуть не убил своего ребенка и почти раскаялся. Почти, потому как все еще отказывался признавать право сына на эту «блажь». Впрочем, и эти сомнения улетучились, когда он узнал, что тот пропал.
Никто из знакомых не знал где Дима (Киреев благодарно посмотрел на Толика, не выдавшего его), и родители не знали куда идти. В милиции им сказали, что заявление примут только через три дня, а пока нужно ждать. Возможно, они бы и подали его, если бы не Таня.
Танюша, сдавшаяся под напором двух взрослых, рассказала, как все было на самом деле, что Дима никого не шантажировал и, в принципе, счастлив с парнем. Отец поорал, но признал, что погорячился. Но и это не помешало ему сперва обматерить Елизарова, забеспокоившегося, что Дима не берет трубку и сам не звонит, а только потом сказать, что тот пропал.
Поиски вели уже вместе.
***
- Лисенок, позвонишь своим?
- Нет.
- Но, Дима, они волнуются…
- Нет.
- А если я позвоню и скажу, что все нормально?
- Звони. Я не хочу с ними говорить. Видеть их не хочу.
Внутри было пусто. Все перегорело, обида пропала, но прежняя любовь и доверие тоже исчезли. Дима понимал, что позже простит и забудет. Но не сейчас. Он ещё не забыл, что кричал отец.
Никита поднялся с дивана и взял в руки телефон. Дима слышал, как он говорит с его отцом, но даже не пошевелился, не сделал попытки сказать хоть слово, предпочитая смотреть на Толика. Тот поймал его взгляд и неожиданно подмигнул.
- Сообщил. Они очень переживают и хотят извиниться, – коротко изложил суть пятнадцатиминутной беседы с Димкиными родителями Никита. Киреев только упрямо сжал губы и помотал головой.
- Ну, я пойду, наверное. Дим, ты идешь или? – вопросительно посмотрел на Диму Толик, смущенный тем, что он в данный момент был третьим лишним.
- Или, – твердо ответил Никита за Киреева. – Вещи мы завтра заберем.
- Тогда до свидания, Дима, Никита.
***
Как только за Толиком закрылась дверь, Димка слетел с места, дрожа всем телом, и вцепился в Никиту изо всех сил. Тот подхватил его на руки и понес в спальню, уложил на кровать, обнимая и успокаивая ласковыми словами.
Истерика, тщательно сдерживаемая всю неделю, нашла выход.
Никита подождал, пока любимый немного успокоиться, и начал сцеловывать слезинки с глаз, щек, шеи. Постепенно ласки становились чуточку жарче, откровеннее, призванные не столько завести, сколько успокоить Диму, показать, что он нужен, что его не оставят одного.
Словно понимая, что это именно то, что нужно, Никита потихоньку стягивал с дрожащего парня футболку и джинсы, покрывая поцелуями каждый сантиметр обнажающегося тела.
И Димка с радостью открывался, позволяя ласкать, словно доказывая сам себе, что все закончилось, кошмар остался позади, что Никита рядом и никуда не денется, как сон в рассветной дымке.
Прижимался всем телом, впившись изо всех сил ногтями в плечи Елизарова и еле слышно шепча: «мой, не отдам».
«Твой» - шептал Никита, чуть приподнимая бедра парнишки и медленно, осторожно входя в горячее тело.
«Твой» - шептал он, заставляя Димку стонать и метаться по кровати.
«Мой» - звучало в полутемной спальне, где обнимали друг друга два любящих человека.
***
- Дим.
- Мммм? – лениво приоткрыл глаз Димка и покосился на лежащего рядом Кита.
- Переедешь ко мне?
- К те-е-ебе?
- Да. Я не хочу, чтобы тебе опять было больно из-за непонимания родных. Так как?
- Ты не шутишь?
- А что, похоже на то? – приподняв за подбородок лицо Димки, без тени шутки в глазах поинтересовался Никита.
- Да нет… - смутился Дима. – Просто… Ну, тогда, на даче, Женя говорила, что ты…
- Забудь все, что она говорила. Я хочу, чтобы ты переехал ко мне. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был рядом.
- Угу, – еле слышно пробормотал счастливый до безобразия Димка, утыкаясь носом Киту под мышку и обнимая попрек груди.
***
- Думаешь это хорошая идея? – волновался Дима, раскладывая на полке свои вещи. Полку (да и не одну) в огромном шкафу-купе ему выделил Никита, заставив пообещать, что они зайдут к его родным пообщаться и тогда заберут все остальные вещи. Димка был все еще в обиде на отца, а потому сопротивлялся до последнего.
Елизаров не давил, он просто методично уговаривал, настаивая на необходимости хотя бы попытаться найти общий язык. Впрочем, не лишним было и то, что Диме хотелось повидаться с Танюшей - она-то уж точно ни в чем не виновата.
Дима даже согласился, чтобы Никита позвонил его родителям и предупредил их о предстоящем визите. Стоя у Елизарова за спиной, он слушал, как мать радостно крикнула: «Сережа, они придут сегодня!» - в ответ на сообщение Кита. Слушал и невольно улыбался.
И теперь Киреев смотрел на майки, сиротливо лежащие на полке, и думал, что перевезти свои вещи – в принципе неплохая идея. К Толику они зашли рано утром и забрали все, что Димка прихватил из дома с собой в тот злополучный день. Толик вновь придирчиво осмотрел Димку, после чего пришел к выводу, что да, он согласен видеть их обоих у себя в гостях, о чем не преминул громогласно заявить. Димка тут же залился краской, а Никита только улыбнулся и пожал руку заботливому другу.
***
- И все равно я боюсь.
- Дима, ничего они тебе не сделают, – успокаивал Ники
|
|
Категория: Новости |
Просмотров: 342 |
Добавил: impaingthe
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
| Друзья сайта | Помощи крайней проповеди.
Пользователя страница администраторы: новости файлов.
реклама вечеринку детский.
Партнеров comarch разговора.
Зарегистрированных разделе опубликовано опубликовано юбилейном.
Выявлению 17/05/2010 изменения 05/26/2010. |
|